И погоди, Хаято, вот пройдут твои полгода... *г*
04.07.2010 в 22:06
Пишет Урахара, метнись-ка за пивом:Роман
Мы с Полипом написали роман о любви. Роман трагический, этакая драма.
Названне: "Запретная страсть к торту и замороженным блинчикам" (с)
Аннотация, таксказать: жестокая эпоха, красивые слова и пафосный ангст (с)
Перенг: Полип/Хаято (меня все-таки смущает моя позиция относительно палочки...)
Воспустить слезуКак там всегда говорят? Это была мгновенная страсть, вот.
Страсть пронзила его огненным кулаком, заставив сердце остановиться на пару мгновений, а потом забиться как-то совсем по-новому, сбивчиво и гулко. "Кошмар", - подумал бы любой кардиолог. "О, счастье", - подумал Полип.
- Боже, - он аж глаза закрыл, так ему стало прекрасно, - Хаято, я люблю тебя, так люблю!
Хаято, который от него это самое "люблю" слышал, как минимум, каждые три дня, подозрительно на него уставился:
- Делиться не буду, и не проси. Он вообще для папеньки, и ты отравишься, и...
Договорить ему не удалось, потому что упавший на колени Полип схватил его за руку своими обеими, воззрился снизу вверх щенячьими глазами и проблеял:
- Выходи за меня, а?
Руки у Полипа дрожали, в глазах плясали сердечки, и ни капли сарказма Хаято в его голосе не уловил. А уж Хаято сарказм чуял на раз.
- С ч-чего это? - поинтересовался он. Очень еще хотелось спросить, не охренел ли Полип окончательно, но увы - ответ на этот вопрос Хаято и так знал.
- Я люблю тебя! И любить буду до конца дней своих! Я любил тебя с того самого момента, как ты повесил у себя в дневнике фотографию Харумы Миуры! И с каждым днем я все больше уверялся в своих чувствах! Шли дни, месяцы... И вот, мы с тобой знакомы ровно год. Так чем же не повод?.. Выходи за меня!
Повисла неловкая пауза. Где-то завыла собака.
- Мы не можем быть вместе, - пафосно ответил Хаято очень в жанре подобных мелодрам, рожу при этом состроив премаргинальнейшую. - У меня куча недостатков.
- Я их все переживу!..
- У меня пыль на телевизоре.
- Ничего! Я помогу тебе убраться!
- Я бездельник.
- Не страшно!
- У меня под окнами разгуливают пьяницы.
- Мы будем жить у меня!
- Я - шиппер ЗороСанджи.
Еще одна неловкая пауза. Полип почесал подбородок:
- Это тут, конечно, проблемка да. Хмм... Проблемка-проблемка - прямо проблемище...
- И 1869.
- Таа-ак, еще одна образовалась... А-та-та, нехорошо как получается...
- Я считаю ДейвБадоу извращением... - уже воодушевился Хаято. Еще бы! Золотая жила - столкновение шипперских мнений!
- Ай-ай...
- А БадоуМими - не считаю.
- Оаай...
- И Маммон - мальчик, а не девочка.
- ...
- И я вообще люблю Гинтаму, вот, - добил Хаято, умиленно улыбнувшись.
Полип висел на его руке, опустив голову и почти подметая челкой пол.
- Но, Хаято, - донеслось из-под челки, когда пауза стала уже не просто неловкой, а совсем невыносимой, и Хаято даже подумал, не начать ли незаметно вырываться. - Ради тор... ради нашей любви я готов стерпеть все! Я даже... даже... - Полип с трудом поднял голову, глаза его были полны слез, - даже Гинтаму посмотрю!!!
- Правда посмотришь? - Хаято прищурился.
- Честное полипское.
- Все двести с лишним серий?
У Полипа задергался глаз.
- Двести?! Ну б... беспезды, посмотрю, чего мне стоит, ради тебя-то!
- И будешь любить Гинтоки?
- И Гинтоки, и Кацуру-сан, и даже Элизабет, если хочешь. Только выходи за меня, люби меня, будь со мной, пеки мне торты, я же умру теперь без тебяаа...
Хаято просиял. Но потом отчего-то снова нахмурился, сморщил нос и выдал:
- Я вот вспомнил тут - я несовершеннолетний. Это, пожалуй, самый мой крутой недостаток...
Свет погас и только в ярком круге от прожектора лежал Полип, кусая носовой платок.
Наверное, это стало для него ударом. В тюрьму садиться категорически не хотелось. Гинтаму, кстати, тоже смотреть не хотелось, но что такое 201 серия отборного юмора "ниже пояса" по сравнению...
- Серьезно, что ли?..
- Агась. Еще полгода.
- Полгода?..
- Полгода. Могу по буквам повторить, если хочешь. Хочешь?
Полип не хотел. Он выронил платок и медленно, постоянно сбиваясь, посчитал что-то на пальцах (пальцы все еще дрожали, и это явно мешало счету). Потом задумчиво почесал нос:
- Но ты ж вроде в ноябре родился.
- В ноябре.
- Тогда не полгода, а всего четыре месяца и... и... и тринадцать днееей...
Хаято покраснел. Математика в очередной раз над ним посмеялась, но сути дела это не меняло, о чем он Полипу и заявил.
Тот рыдал долго и самозабвенно, стрелял в потолок, бил посуду, предлагал подделать Хаято паспорт или уехать вместе в Африку, где всем плевать на возраст счастливых влюбленных... Хаято наблюдал за его страданиями, забравшись с ногами на табуретку и осторожно подъедая уже остывший торт.
Торт, который и до этого был остывшим, ибо делался вчера и из покупных коржей (только не говорите, что вы об этом не догадывались). Собственно, подхватив кусочек с собой, он аккуратно переступил через Полипа и направился к компьютеру, чтобы рассказать миру, какие штуки забавные происходят в его жизни. Вдохновенно стуча по клавиатуре, он поведал всю историю от начала и до конца, не удосужившись даже имена подменить. Все как есть написал. Приукрасив, разумеется. Таким образом, он в одеянии благородного корсара с острова Черепахи томился на увитом розами балконе, а Полип в прекрасном платье с кринолином стоял под этим самым балконом с гитарой.
Не заметил он, правда, Полипа. Вернее, заметил, но слишком уж поздно. Полипчик стоял на четвереньках - в зубах провод от компьютера.
Почти расстроившись из-за потерянного поста, полного экспрессии и страданий, Хаято предложил, извернувшись на стуле, насколько позволял сколиоз:
- Давай от невозможности нашей любви ты совершишь самоубийство?..
URL записиМы с Полипом написали роман о любви. Роман трагический, этакая драма.
Названне: "Запретная страсть
Аннотация, таксказать: жестокая эпоха, красивые слова и пафосный ангст (с)
Перенг: Полип/Хаято (меня все-таки смущает моя позиция относительно палочки...)
Воспустить слезуКак там всегда говорят? Это была мгновенная страсть, вот.
Страсть пронзила его огненным кулаком, заставив сердце остановиться на пару мгновений, а потом забиться как-то совсем по-новому, сбивчиво и гулко. "Кошмар", - подумал бы любой кардиолог. "О, счастье", - подумал Полип.
- Боже, - он аж глаза закрыл, так ему стало прекрасно, - Хаято, я люблю тебя, так люблю!
Хаято, который от него это самое "люблю" слышал, как минимум, каждые три дня, подозрительно на него уставился:
- Делиться не буду, и не проси. Он вообще для папеньки, и ты отравишься, и...
Договорить ему не удалось, потому что упавший на колени Полип схватил его за руку своими обеими, воззрился снизу вверх щенячьими глазами и проблеял:
- Выходи за меня, а?
Руки у Полипа дрожали, в глазах плясали сердечки, и ни капли сарказма Хаято в его голосе не уловил. А уж Хаято сарказм чуял на раз.
- С ч-чего это? - поинтересовался он. Очень еще хотелось спросить, не охренел ли Полип окончательно, но увы - ответ на этот вопрос Хаято и так знал.
- Я люблю тебя! И любить буду до конца дней своих! Я любил тебя с того самого момента, как ты повесил у себя в дневнике фотографию Харумы Миуры! И с каждым днем я все больше уверялся в своих чувствах! Шли дни, месяцы... И вот, мы с тобой знакомы ровно год. Так чем же не повод?.. Выходи за меня!
Повисла неловкая пауза. Где-то завыла собака.
- Мы не можем быть вместе, - пафосно ответил Хаято очень в жанре подобных мелодрам, рожу при этом состроив премаргинальнейшую. - У меня куча недостатков.
- Я их все переживу!..
- У меня пыль на телевизоре.
- Ничего! Я помогу тебе убраться!
- Я бездельник.
- Не страшно!
- У меня под окнами разгуливают пьяницы.
- Мы будем жить у меня!
- Я - шиппер ЗороСанджи.
Еще одна неловкая пауза. Полип почесал подбородок:
- Это тут, конечно, проблемка да. Хмм... Проблемка-проблемка - прямо проблемище...
- И 1869.
- Таа-ак, еще одна образовалась... А-та-та, нехорошо как получается...
- Я считаю ДейвБадоу извращением... - уже воодушевился Хаято. Еще бы! Золотая жила - столкновение шипперских мнений!
- Ай-ай...
- А БадоуМими - не считаю.
- Оаай...
- И Маммон - мальчик, а не девочка.
- ...
- И я вообще люблю Гинтаму, вот, - добил Хаято, умиленно улыбнувшись.
Полип висел на его руке, опустив голову и почти подметая челкой пол.
- Но, Хаято, - донеслось из-под челки, когда пауза стала уже не просто неловкой, а совсем невыносимой, и Хаято даже подумал, не начать ли незаметно вырываться. - Ради тор... ради нашей любви я готов стерпеть все! Я даже... даже... - Полип с трудом поднял голову, глаза его были полны слез, - даже Гинтаму посмотрю!!!
- Правда посмотришь? - Хаято прищурился.
- Честное полипское.
- Все двести с лишним серий?
У Полипа задергался глаз.
- Двести?! Ну б... беспезды, посмотрю, чего мне стоит, ради тебя-то!
- И будешь любить Гинтоки?
- И Гинтоки, и Кацуру-сан, и даже Элизабет, если хочешь. Только выходи за меня, люби меня, будь со мной, пеки мне торты, я же умру теперь без тебяаа...
Хаято просиял. Но потом отчего-то снова нахмурился, сморщил нос и выдал:
- Я вот вспомнил тут - я несовершеннолетний. Это, пожалуй, самый мой крутой недостаток...
Свет погас и только в ярком круге от прожектора лежал Полип, кусая носовой платок.
Наверное, это стало для него ударом. В тюрьму садиться категорически не хотелось. Гинтаму, кстати, тоже смотреть не хотелось, но что такое 201 серия отборного юмора "ниже пояса" по сравнению...
- Серьезно, что ли?..
- Агась. Еще полгода.
- Полгода?..
- Полгода. Могу по буквам повторить, если хочешь. Хочешь?
Полип не хотел. Он выронил платок и медленно, постоянно сбиваясь, посчитал что-то на пальцах (пальцы все еще дрожали, и это явно мешало счету). Потом задумчиво почесал нос:
- Но ты ж вроде в ноябре родился.
- В ноябре.
- Тогда не полгода, а всего четыре месяца и... и... и тринадцать днееей...
Хаято покраснел. Математика в очередной раз над ним посмеялась, но сути дела это не меняло, о чем он Полипу и заявил.
Тот рыдал долго и самозабвенно, стрелял в потолок, бил посуду, предлагал подделать Хаято паспорт или уехать вместе в Африку, где всем плевать на возраст счастливых влюбленных... Хаято наблюдал за его страданиями, забравшись с ногами на табуретку и осторожно подъедая уже остывший торт.
Торт, который и до этого был остывшим, ибо делался вчера и из покупных коржей (только не говорите, что вы об этом не догадывались). Собственно, подхватив кусочек с собой, он аккуратно переступил через Полипа и направился к компьютеру, чтобы рассказать миру, какие штуки забавные происходят в его жизни. Вдохновенно стуча по клавиатуре, он поведал всю историю от начала и до конца, не удосужившись даже имена подменить. Все как есть написал. Приукрасив, разумеется. Таким образом, он в одеянии благородного корсара с острова Черепахи томился на увитом розами балконе, а Полип в прекрасном платье с кринолином стоял под этим самым балконом с гитарой.
Не заметил он, правда, Полипа. Вернее, заметил, но слишком уж поздно. Полипчик стоял на четвереньках - в зубах провод от компьютера.
Почти расстроившись из-за потерянного поста, полного экспрессии и страданий, Хаято предложил, извернувшись на стуле, насколько позволял сколиоз:
- Давай от невозможности нашей любви ты совершишь самоубийство?..
Конец