Авторы: Эфраи, Безумный Полип
Пейринг: Сора/Килик. Те, кто не знает Сору и Килика, могут узреть их здесь, Сора - слева.
И сюда тоже смотрим, для закрепления, ткскзать. Да здравствует канон Эйр Гира, самый недженовый из дженовых канонов! *г*
Рейтинг: R (недоНЦа)
Размер: мини
Жанр: пвп
Отречение: отрекаемся, всё О!Грейтово, мы просто
Ахтунг: ООС, как всегда. Таймлайн - первый Спящий Лес, то есть, ребятам лет по 16-17. И, кажется, оно больше похоже на отыгрыш, чем на фик оО
Что-то вроде завязки, потому что фик случайно (тоже как всегда) вырос из обсуждения, и что-то может быть непонятно: читать трёп
Ну знаете, как это бывает. Один отвратительно переносит алкоголь, другой (не менее отвратительно) этим пользуется, и сначала всем хорошо, а потом бац так - и утро. И Килик, естественно, ничего не помнит и злится из-за этого, а Сора помнит, хочет ещё, и обоим как-то не до смехуечков. А если им не до смехуечков, то и всему Спящему Лесу, соответственно, тоже. Лидеры, блин.
Это всё мы
Эфрай: Тогда вопрос - как у них случился второй раз.
Полип: ... когда Сора не выдержал, отбросил все свои смехуечки и просто признался Килику, что невмоготу уже. А тот оценил его серьезность и да.)
Эфрай: Только оценил не с первого раза) Сначала Килик предложил Соре воспользоваться холодным душем и проспаться)
Полип: И что, серьезный Сора бы ушел, если бы его так вот послали?))
У меня уже в голове прямо кадры, как Килик вот ему спокойно, не отрываясь от книги, говорит, что это нормально, холодный душ и здоровый сон от такого помогает, - и переворачивает страницу, как ни в чем не бывало. И не успевает заметить, как Сора к нему подбирается, выхватывает книгу, заставляет поднять голову (пальцами за подбородок хватает, например, больно) и целует. Тоже больно, потому что зол же до жути, ну и хочется, понятно... Книгу он отбрасывает куда-то в сторону, и Килик что-то там нечленораздельно возмущается и пытается вырваться, но хрен у Соры вырвешься. И в какой-то момент это, конечно, становится не больно, а совсем даже наоборот. Ааа потом, когда Сора его таки выпускает, Килик, совершенно ошарашенный (круглые такие глазищи, и покраснел жутко, и дышит тяжело, и смотрит снизу вверх на Сору), спрашивает - "Это что было только что?". А Сора ухмыляется и говорит - "От этого прекрасно помогает здоровый сон и холодный душ".
... Ну да, здесь он, пожалуй, может развернуться и оставить уже Килика юстить в одиночестве. Абзац О_О
Эфрай: абзац да. Потому что Килик не пойдёт, как бы не хотелось, а Сора какое-то время тоже будет молчать, потому что гордая скотина. (...) может, личное счастье им организует Симка? Одного пригласит на побеседовать, другого, а сама тупо закроет комнату. Ну элементарно же. Я не думаю, что Килик даст ломать стены, которые только-только восстановили)
Полип: (...) ладно, окей, закроет она комнату, наивняшка Килик будет нервно дергать ручку и раздраженно звать Симку обратно, а Сора, до которого суть коварного плана дойдет мгновенно, усядется куда-нибудь на стол и приготовится ждать, пока любовьвсейжизни успокоится и повернется...
читать сразу фикКилик в последний раз дёргает новенькую металлическую ручку и тяжело вздыхает. Совершенно очевидно, что Симку он тут сегодня не дозовётся. Поэтому, наверное, правильней всего будет просто подождать.
Он садится у стенки, противоположной той, у которой устроился Сора, и прижимается лопатками к твёрдой поверхности.
Сора смотрит на него неотрывно и очень пристально.
- Что?..
Килик давно заметил, что люди почему-то больше всего теряются именно от таких вот простых и прямых вопросов. И да, сейчас он этим знанием пользуется, потому что в голове вертится, не замолкая, непрерывное "Лучшая защита - нападение" и "Отступать некуда". Странные мысли, он же не драться с Сорой хочет...
О, отнюдь.
И пора бы уже запомнить и то, что Сора на нормальных людей похож слабо, и простыми вопросами его не смутишь. (А чем смутишь?)
- Да вот думаю, - говорит Сора, - что до тебя иногда просто фантастически медленно доходит...
- Что? - спрашивает Килик и сам тут же понимает, что повторяется.
- Всё, - Сора соскакивает со стола. - В данном случае - то, зачем Симка нас заперла.
- Тебе не кажется, что Симка не всегда бывает права?, - спрашивает Килик, цепляясь за возможность отступить с помощью логики, а сам почему-то смотрит на лицо Соры, на его губы, и отчаянно краснеет.
- Тебе не кажется, что ты идиот, а? - раздражённо спрашивает Сора, который напряжён, как струна, и то ли начнёт сейчас бегать по комнате, то ли...
В итоге Сора не оправдывает ожиданий Килика, он пока вообще редко это делает, а просто садится перед ним на корточки и слишком спокойно интересуется:
- Тебе опять прямо сказать, или на этот раз сам догадаешься?
А ведь если сейчас спросить "О чём?", он может и в глаз дать, мимолетно думает Килик.
- Попробую догадаться, - осторожно говорит он. Напряжение Соры, оказывается, заразное. А может, обо всех этих вещах вообще нельзя говорить без напряжения...
- Она хочет, чтобы мы помирились.
- А мы ссорились?
- Со стороны это, возможно, выглядит, как ссора.
Сора усмехается (похоже на всхлип), внимательно разглядывая кусок стены, что за правым плечом Килика.
Килик смотрит на его губы.
- Душа моя, да ты просто гений.
Килик не чувствует сарказма, потому что слишком сосредоточился на движениях губ, чтобы успевать ловить интонации, паузы или что там ещё.
Он осознаёт это, осознаёт, что это неправильно и нездорово, но что-то с этим сделать не в силах.
- Да, - механически кивает он. - Нам точно надо поговорить, ты прав.
- Тебе лишь бы поговорить, - бормочет Сора, махая рукой, и плюхается на задницу. Мол, говори, слушаю.
Килик с силой моргает, выныривая из странного оцепенения, и переводит наконец взгляд с губ на глаза.
Нда, так ещё хуже. Взгляд у Соры ждущий и усталый одновременно.
Килик не знает, что сказать. Точнее, с чего начать, потому что вываливать на Сору всё, что он за эти дни передумал, было бы просто бесчеловечно, а вычленить самое важное и логичное не получается, как будто его впервые подводит собственный интеллект.
Возможно, это всё просто нужно решать без помощи интеллекта. Поэтому Килик и смотрит Соре в глаза, а не отворачивается: так легче говорить, не думая.
Так он и говорит, в общем.
- Я так и не вспомнил, что у нас было... ну, тогда, - неопределённый взмах рукой куда-то в сторону двери и на месяц назад, когда Килик (с подачи Соры, между прочим) напился, как никогда раньше, и с утра проснулся в чужой постели, - и это мне не нравится.
- Ну ещё бы, - хмыкает Сора, но Килик его останавливает:
- Дай договорю. Мне не нравится не столько то, что я ничего не помню, сколько то, что я мог добровольно согласиться на… это.
Тут Сора начинает смеяться. Правда, недолго и не особо задорно.
- Нет, ты знаешь, в тот момент я бы тебя принуждать не рискнул, - объясняет он так, будто сейчас и не потребуется никакого принуждения.
Килик слушает молча. Контакт с глазами Соры прервался, и не думать становится труднее. Почему ему не нравится то, что он ничего не помнит? Потому что неизвестность пугает, нет возможности проверить. И потому что слишком стыдно за то, что Килик мог сделать. Хотя куда уж хуже-то…
- Всё было отлично, - вдруг говорит Сора, который, оказывается, продолжает следить за его лицом. - Нет, правда. Ты был... Да не затыкай ты уши, ты что, девчонка? Это не настолько стыдно!
- Тебе-то откуда знать...
Килик всё же опускает руки, вскинутые к ушам в почти бессознательном жесте - только бы не слушать. Услышать пересказ произошедшего от кого-то другого (пусть даже от Соры) было бы ещё кошмарней, чем вспомнить самому.
Неизвестность пугает и унижает, а развеивать её не хочется... Килик сам удивляется тому, как нелогично, оказывается, способен себя вести.
- Я не думал, что способен на такое, - повторяет он.
Сора смотрит (он только и делает, что смотрит) странно; Килик чувствует, как горят щёки, он наверняка покраснел - некрасиво, пятнами, да, но ведь это не такое уж из ряда вон выходящее зрелище, чтобы так пялиться. Наверное.
- Ну что ты так смотришь, а? – спрашивает он почти жалобно, и Такеучи нервно сглатывает.
- Любуюсь я.
Килик кивает. Ну да, эта зараза любуется, всё понятно... Кроме того, куда смотреть, потому что глаза опять пытаются зафиксироваться на губах Соры. И что теперь делать, а? Чего хочет Сора, совершенно очевидно, а вот что надо самому Килику, понять за всё это время так и не удалось.
Ну, то есть, неплохо было бы просто забыть эпизод как дурной сон и сделать вид, что ничего не было. Так и стоит сделать. Надо сказать Соре, что он его не интересует в этом плане, и вообще, у Килика же нормальная ориентация. Да, вот сейчас, надо сказать.
Килик набирает в грудь воздуха, открывает рот - ещё несколько секунд, и всё станет хорошо и правильно, вот только он это скажет, и сразу...
Да так и застывает, забыв выдохнуть.
Потому что Сора опирается ладонями о его согнутые колени и привстаёт, нависая, нарушая все мыслимые границы личного пространства, и глаза у него - бешеные, какое там любование с умилением, их там и не было никогда, Килику привиделось просто... Сора наклоняется, горячие - почему такие горячие, у него что, лихорадка? - ладони скользят по ткани киликовых брюк, вниз, как на А-Т по опасному склону, и тот, наконец, выдыхает.
Получается как-то слишком шумно.
- Ты же собирался мне заливать, что девочек любишь? - Сора наклоняется ближе к его лицу, голос у него хриплый и словно бы чужой. Внутренний детектор тревоги Килика вопит, от этого звенит в ушах, но он и так уже упирается спиной в стену, отступать некуда...
… на самом деле проще всего будет, как говорит Спит, расслабиться и получать удовольствие, но это настолько неправильно, что…
У Килика красные уже не только щёки, но и уши.
Наверное, если сейчас Сору оттолкнуть, встать и выбить дверь, это ведь совсем не сложно, то всё закончится.
Ноги, разумеется, как по закону подлости, вставать не желают; руки не двигаются. Так, должно быть, чувствует себя жертва хищной змеи…
- Ты похож на удава сейчас, - говорит Килик, не осознавая, что вообще открывает рот. Голова медленно, но верно отказывается думать.
Килик слишком внимателен, чтобы не рассмотреть за две недели все возможные варианты. Отношения с Сорой точно принесут проблем больше, чем пользы. Это он помнит, а вот ни одного аргумента подвести уже не может, потому что лицо Соры слишком близко, и можно почувствовать его дыхание на своих щеках.
Ну почему же он медлит, а?
Передумал, что ли, в последний момент? Нашёл или вспомнил какие-то свои аргументы против отношений с Киликом? О Рике подумал?
Змеи не останавливаются просто так перед самым броском, когда жертва уже загипнотизирована и готова сама шагнуть навстречу...
Если только не ждут этого самого шага.
А отступать Килику, опять же, некуда.
Поэтому он просто подаётся вперёд и прижимается губами к губам Соры. (А что дальше делать-то?)
И осторожно раздвигает колени, подпуская Сору ближе. В принципе, мелькает у него в голове за миг до того, как Сора отвечает на поцелуй, раз это всё уже один раз было, и он остался живым и здоровым...
Закончить мысль он уже не успевает. Руки у Соры всё ещё лихорадочно горячие, и чувствовать их на своей спине упоительно - да, именно это слово, тепло пьянит и затягивает, целоваться Килику так непривычно, что кружится голова, и он просто перестаёт думать. Получается только будто бы со стороны фиксировать движения. Наверное, это какая-то частичка его мозга всё ещё ужасно боится опять всё забыть.
Как же, тут забудешь - напомнят.
А Сора прижимает к себе всё крепче и крепче, ясно, что теперь не отпустит. Руки мешаются, и приходится просунуть их как-то Соре за спину и ухватить того за футболку. Просто так, для удобства.
Дыхание и них обоих уже прерывистое, и поцелуи больше напоминают суматошные прикосновения к губам, глазам, щекам, шее. Может ли быть, что Сора изголодался настолько?
А кто-то трезвый в голове (потому что сам Килик сейчас безнадёжно пьян лучшим из наркотиков) продолжает фиксацию. Вот Сора выдёргивает из-под ремня рубашку и запускает под неё ладони. Вот Килик пересаживается на колени, отлепляясь окончательно от стены, и стягивает с Соры шапку, мешающую дотрагиваться до волос и шеи.
Килик не забудет: волосы у Соры жёсткие, пальцы в них путаются, зато тот, почувствовав прикосновение, дёргается и подаётся вслед за рукой Килика, только что не мурлычет. Котяра.
Килик точно не забудет, как продирает по спине дрожью, стоит Соре провести кончиками пальцев вдоль позвоночника снизу вверх. Горячие руки Соры теперь будут Килику сниться (отнюдь не в кошмарах), он выгибается, хватая ртом воздух, а Сора прослеживает языком линию его ключиц, будто того и добивался.
… Вот Сора невнятно не то стонет, не то рычит, запутавшись пальцами в пуговицах рубашки Килика, а тот не знает, чего ему больше хочется – помочь ему, оттолкнув руку и сняв рубашку самостоятельно, или прижаться ещё тесней, продолжая гладить спину под майкой.
Килик поводит плечами, выпутываясь из рубашки, и она летит куда-то в ту же сторону, куда до этого шапка Соры.
Кожу обдаёт прохладным, особенно по сравнению с руками Соры, воздухом, а потом эти самые руки соскальзывают по спине за брючный ремень. Килик задирает на Такеучи футболку к подмышкам (и не снимешь пока, мешают руки) и прижимается к голой горячей груди. Сора что-то недовольно бурчит в шею и прикусывает кожу чуть ниже уха.
Килик вздрагивает и втягивает воздух сквозь зубы, а потом чуть отстраняется и ладонями исследует поджарое, тренированное тело. Ему безумно интересно, какое оно на ощупь. Пальцы Соры тоже не замирают на одном месте, они гладят, надавливают, царапают шершавыми подушечками кожу возле сосков…
Килик не запоминает, кто из них и когда расстёгивает его ремень, но выпутываться из почти классических брюк оказывается до смерти неудобно, и приходится слишком долго возиться.
Сора хрипло дышит, и невооруженным взглядом видно, что он сильно сдерживается. Если бы Килик сейчас мог думать, то, наверное, должен был бы бояться. Но он, слава богам, не думает.
Сора заставляет его откинуться на спину, нависает сверху – Килик почти чувствует тяжесть его тела, – быстро целует в губы и спускается ниже, мазнув волосами по груди. Килик сжимает его ладонь (когда они успели взяться за руки?), вцепляется ногтями, чтобы удержаться хоть как-то.
Не только Сора здесь изголодался, сейчас Килик достаточно безумен, чтобы признаться в этом себе самому – и податься бёдрами навстречу губам Соры…
Дверь комнаты распахивается с треском, достойным грома небесного. Килик отшатывается к стене, перейдя в сидячее положение, раньше, чем успевает осознать происходящее. Сора провожает его совершенно пьяным взглядом и медленно поворачивается к двери.
- Здорово, братец, - до чёртиков чем-то довольный Нике скалится от входа. – Как у вас тут уютненько…
- Что там у них? – раздаётся из-за его спины, и Симка тоже просачивается в комнату: - Ой.
- Какого хрена? – хрипло спрашивает Сора сразу у обоих. Килика он всё ещё держит за руку – чтобы не вставал, наверное.
- Звуки, понимаешь ли, подозрительные были. Мы подумали, что вы тут друг друга убиваете, а оказалось… – издевательски тянет Нике, разводя руками, и явно не собирается никуда уходить.
У Килика краснеет, наверное, даже кожа головы. А ещё к нему стремительно возвращается способность думать, оценивать ситуацию, и…
Ситуация преотвратнейшая, честное слово. Хорошо хоть, что трусы снять не успел…
- Убью нахуй, - хрипло обещает Сора то ли брату, то ли мирозданию в целом.
- Не ругайся, - рефлекторно отзывается Килик, и Симка нервно хихикает.
Боже, ну и вид, должно быть, у них с Сорой со стороны.
- Зачем ты заперла дверь? – спрашивает Килик у сестры, чтобы вообще что-то спросить. Отвечает ему Нике:
- Ну мы же не знали, что вы тут устроите такой разврат. Иначе бы подобрали комнату с кроватью.
Сора вскакивает, порываясь в его сторону, и теперь уже Килик удерживает его, чтобы тот в порыве чувств не оставил себя круглым сиротой. Как ни странно, у него это даже получается.
- Вы все идиоты, - сообщает Килик сразу всей комнате, когда Сора, остановившись на полушаге, хмуро косится на него и плюхается обратно на пол.
- А на тебе нет штанов, - вежливо замечает Нике.
Симка толкает его локтем в бок, чтобы заткнулся:
- Килик, мы правда не знали, что у вас всё так…
- Жарко.
- Нике, ещё слово, и я тебя сама убью, вместо Соры.
- Будь так добра, - бурчит Сора.
- А то его любовь не пускает.
- Нике!
- В общем, давайте уже отсюда, а? – предлагает Килик. Надо бы надеть штаны, но, чтобы это сделать, придётся отпустить Сору. И тогда он таки прибьёт Нике.
- Ну нет, я ещё не насладился зрелищем!
- Братец, свали! – неожиданно рявкает Сора.
- И дверь запру. Угу, сейчас.
- Действительно, вы бы... ну, на кровать перебрались, - замечает Симка, пытаясь подхватить Нике под локоть и увести.
- У Соры как раз в комнате камера есть.
- Что?! Откуда?
- Нике, – говорит Килик. Серьёзно так говорит, будто не с одних трусах сидит, - если ты сейчас не скроешься, я не знаю, что я с тобой сделаю.
Это угроза, серьёзная и вполне выполнимая. Сора тоже смотрит на брата зло, и тот даёт себя увести. Дверь остаётся открытой нараспашку.
- Ну конечно, мать их, как запирать нас здесь – так они первые, а как просто прикрыть дверь… - Сора, ворча себе под нос, встаёт и направляется к двери. Теперь, когда Нике нет в поле зрения, Килик выпускает его руку без опасений; к тому же, ему самому нужно одеться, а когда Сора на расстоянии вытянутой руки, скорее возможен обратный процесс…
- Не закрывай.
Сора останавливается, смотрит через плечо:
- Что, уже передумал? Когда есть, куда бежать, мы уже совсем не такие смелые?
- Я… - неуверенно начинает Килик, подбирая и натягивая брюки, - я никуда не собираюсь бежать.
И безуспешно пытается поймать взгляд Соры. Ну вот сейчас-то и правда можно было бы обойтись без слов.
- Тогда какого чёрта ты одеваешься?
- Я не собираюсь ходить по башне в таком виде, - отвечает он, прыгая на одной ноге и втрясая себя в брюки.
- И куда же ты пойдёшь? – спрашивает Сора. Ехидно так спрашивает.
Да что же это такое!
- Мы пойдём, понимаешь, мы! – слишком эмоционально восклицает Килик, нагибаясь за рубашкой, и, разогнувшись, ловит наконец взгляд.
Ну всё, кажется, понял.
- Ну ты и неженка… - хихикает Сора.
- Пошли, - Килик берёт Сору за руку и тянет за собой, искать комнату с кроватью. И чувствует, как крепко сжимается на его запястье чужая ладонь.