Something to believe in, Pt. 2

[crazy-corals]

Да! Да! Они всё-таки вернулись!
Гремлины, Которые Живут в Ёлочных Игрушках (ну и что, что апрель, а не декабрь?). Условно - обрывок цикла "Что-то, чтобы верить", самое начало истории, сказка-на-ночь.

Сядьте прямо, дети...

Сядьте прямо, дети, не утыкайтесь носами в экраны, мониторы, плазменные панели или что там у вас. Если вы как следует выпрямитесь, потянетесь, разминая затекшее что угодно, и пошире раскроете глаза, я, так уж и быть, поверю, что вы внимательно слушаете и расскажу вам…
«Ска-азку», говорите?
Ну, может, и сказку. Хотя я уверена, что то, о чём я вам расскажу, творится на самом деле. А мы его не видим только потому, что нам и так есть на что посмотреть, или потому что люди вообще обладают удивительной способностью самое прекрасное пропускать мимо глаз, носа и ушей, или потому что ещё не пришла пора нам это увидеть…
В общем, верить мне или не верить, - вам решать.
Тут вообще каждый решает сам за себя. Кто-то верит в бога (благо, выбор богов огромен, от Аллаха и Будды до Ктулху фхтагн и далее по алфавиту), кто-то в деньги, кто-то в психоанализ, а кто-то, - ну, я, к примеру, - в гремлинов, которые живут в ёлочных игрушках.
Улыбнитесь, дети, не то я подумаю, что вас смутило слово «психоанализ».
Мне так нравится думать, что вы сейчас улыбаетесь, вы бы знали.
Итак, гремлины. То есть – о гремлинах.

Истина первая, бесспорная: гремлины живут в ёлочных игрушках.
Естественно, только в круглых и стеклянных. Таких с каждым годом становится всё меньше, но попробуй, поживи в какой-нибудь новомодной пенопластовой шишке, усыпанной стразами и липкой пыльцой – лучше уж вовсе не иметь дома, чем ютиться в подобном! Всё «новомодное» и «ультрасовременное» должно пройти проверку временем, прежде чем ему можно будет доверять. Иначе оно оказывается ничем не лучше скоропортящегося сыра: ещё вчера вы ели его с макаронами и были до неприличия счастливы, а сегодня достаёте из холодильника, приглядываетесь, а там… Хорошо если только плесень, а не какие-нибудь, скажем, инопланетные цивилизации, по пять штук в каждой дырке.
Но не будем о грустном и модном.
Кстати говоря, хочу вас сразу предупредить, что эта история может оказаться долгой (насколько долгой, я и сама ещё не знаю), а лирические и цинические отступления в ней будут встречаться часто. Но вы можете их пропускать – если вовремя угадаете, где заканчиваются гремлины и начинается лирика, конечно.
Итак, гремлины живут только в ёлочных шарах. Шары выдувают стеклодувы на заводах по производству ёлочных шаров. Если вам интересно, выдуваются эти шары из тонких трубочек, раскалённых докрасна и потому мягких, как воск. Стеклодувы сидят в душных маленьких комнатах с низкими потолками, у них красные от духоты лица и хриплые, неуловимо резкие и похожие друг на друга голоса. Профессиональная этика запрещает им носить перчатки, поэтому трубочки – те самые, раскалённые, - они держат над горелкой голыми руками, невозмутимо глядя на огонь.
Вот там-то, над этим пламенем, в этих руках, гремлины обретают тела и жизнь.
Неизвестно уже, кто из давно умерших мудрецов первым придумал, что душа входит в человека при рождении, с первым вдохом и первым криком. Неизвестно, кто и сколько раз эту идею у этого мудреца крал, бессовестно выдавая за свою собственную. Неизвестно, насколько это правдиво для людей (могу предположить только, что к некоторым людям приличные души и приближаться-то боятся, не то что куда-то там входить).
Но я точно знаю, что гремлинов в их шары тоже вдувают. Иначе откуда бы им там взяться?
Потом-то, совершив первый Круговорот, они возвращаются в игрушки, как мы после долгого путешествия или обычного рабочего дня возвращаемся в собственные дома… Хотя с собственностью у гремлинов как раз проблемы, но об этом я вам расскажу потом, не сегодня. На сегодня вам хватит и того, что я уже сказала.
Когда гремлин в самый первый раз открывает свои похожие на лампы глазищи, он видит вогнутый (для нас они выпуклые, но мы-то смотрим с другой стороны) стеклянный бок своей игрушки. Там отражается он сам, кривой и волнистый, с раздутым до невозможности носом и блестящими в темноте круглыми глазками.
Если хотите понять, на что это похоже, зайдите в любую комнату с кривыми зеркалами и представьте, что глаза у вас изначально размером с тарелку. Страшно? А если бы это было первое, что вы увидели в жизни?
Вот именно.
Гремлин так пугается сам себя, что мигом взвивается вверх – и валится обратно, потому что шар, в котором он находится, как ни странно, круглый, и даже с гремлиновыми когтистыми цепкими лапками устоять там совершенно невозможно.
Вы видели когда-нибудь, как шары на вашей ёлке покачиваются, будто бы от ветра, хотя откуда ветер в тёплой комнате? Или начинают даже кружиться вокруг своей оси этакими миниатюрными глобусами неоткрытых планет, задевая шуршащую мишуру и тихо-тихо звеня?
Скорее всего, в каждом таком шаре в этот момент тяжело дышит и в ужасе озирается Очень Испуганный Гремлин.
Но я вам ничего не говорила, учтите.
Испуганному гремлину некуда деваться из стеклянного шара, пока не пройдёт Новый Год, Рождество, Старый Новый Год и Шестнадцатое Января, которое тоже праздник, но не у людей (не только люди наряжают ёлки, знаете ли). Поэтому гремлин закрывает глаза, складывает лапки на груди, вытягивается внутри шара, как в гамаке, и засыпает до Ночи-На-Семнадцатое.
В Ночь-На-Семнадцатое, так или иначе, просыпаются все гремлины на всех ёлках. Почему? Ну, можно долго говорить о Луне в Водолее и голосах с небес, повелевающих им проснуться, но на самом деле всё куда проще: гремлины просыпаются потому, что им очень хочется есть. Так сильно, что даже их дымчатые-игольчатые-матерчатые сны на время отступают, и гремлины, не глядя на своё отражение, просачиваются наружу сквозь неплотно пригнанную крышку ёлочного шара. И усаживаются на ветках (настоящих или пластмассовых – каждому гремлину ещё предстоит узнать, что люди любят суррогаты), чтобы как следует перекусить мишурой.
Здесь должна последовать вторая истина, такая же неоспоримая, как первая: гремлины питаются всем, что блестит. Точнее говоря, они питаются самим блеском, слизывая его с вещей, как мы слизываем, например, варенье с ложки. Из-за этого вещь, конечно, начинает блестеть чуть меньше, но человеческому глазу не под силу этого заметить. Человеческий глаз лучше всего отличает блеск денег, а именно привкус денежного блеска почему-то нравится гремлинам меньше всего.
… И если вы сейчас спросите, на что похож вкус блеска, то я, честное слово, посмотрю на вас, как на идиотов. Откуда мне знать? Я же не гремлин.
Тому, кто живёт внутри ёлочного шара, нужно не очень-то много еды. Так что десяток гремлинов могут сытно пообедать пушистым (и очень, очень сильно блестящим) мишуриным хвостом, а вы и не заметите, что он слегка потускнел.
За едой гремлины не разговаривают. Во-первых, разговаривать за едой невежливо, и они чуют это спинным мозгом (врождённая вежливость – это как врождённая грамотность, только ещё полезней), а во-вторых, в Ночь-На-Семнадцатое они ещё не умеют разговаривать.
Поэтому ночная тишина нарушается только шорохом мишуры, а ваш сон не нарушается вообще ничем.
Главное и самое важное для вас – не проснуться от кошмара или внезапной жажды и не посмотреть на наряженную ёлку, когда там идёт мишуровый пир.
Нет, на вас никто не набросится и ничего не отгрызёт (не забывайте, гремлины едят только блестящее, а мы, люди, в большинстве своём не блестим). Просто Ночь-На-Семнадцатое – едва ли не единственный момент в году, когда вы можете, действительно можете увидеть гремлинов своими глазами. И если в другое время это зрелище даже могло бы показаться вам невинным и умилительным, то сейчас момент был бы явно выбран неправильно. А ваш панический вопль так напугал бы бедняг, что они бы исчезли с ёлки мгновенно, прошмыгнув по очереди в открытую форточку или щель в стене под ванной, о которой вы даже не подозреваете.
И об их недавнем присутствии напоминал бы только покачивающийся мишурячий хвост на ёлке и… Да и всё, пожалуй.
Гремлины никогда не возвращаются в дома, где их однажды напугали. Они редко помнят адреса, карты и узоры оконных решёток, но такие места запоминают, как будто над ними стоит жирный мелованный крест. «Здесь – нехорошее!».
А в домах, где в ёлочных игрушках нет ни одного гремлина, ёлки доставляют чуть меньше радости. Сияют самую чуточку тусклее, но иногда и этого достаточно, чтобы никакого праздника не случилось.