О чём было это лето
О рыданиях на экзаменах и перед ними. Никогда раньше я не сдавала таких тяжёлых сессий, доживала уже чисто из принципа - раз уж я ботан, надо ботать. Сейчас почти уверена, что молодец и не смогла бы лучше. И то радость.
О первой в жизни работе. Я усложняла свою сессию всем, чем могла. После полусотни телефонных интервью чуть-чуть меньше боюсь звонить незнакомым людям.
О практике, гнусном санатории на краю города и чудных детях, которым мы не могли помочь, но могли просто две недели побыть рядом. Мы и были. Держали дистанцию, утирали слёзы, разговаривали о несуществующих животных. Поняла, что ненавижу формальности и формалистов чуть более, чем до зубовного скрежета. Поняла, что дети - это моё, и с этим уже ничего не поделаешь.
О том, что невозможно влюбить себя в кого-то, если этого не произошло с самого начала. И о том, как больно этому кому-то говорить, что за целый год научилась считать его только другом.
О понимании того, за что же я могу влюбиться в живого человека: за умение общаться с детьми, красиво спорить, удивлять и улыбаться так, чтобы у меня подкашивались колени. И за всепоглощающую уверенность в себе. И за наглую рожу, пожалуй.
Да просто так.
О ночных разговорах и вселенских потопах в отдельно взятом районе. О том, сколько раз за неделю можно увидеть радугу. О том, что все эти разговоры, поцелуи под дождём и не только, совместные пробуждения и вечерние-ночные прогулки по центру города - это не пошло, если вместе с тем, за чью руку хочется держаться как можно крепче.
О доверии. О том, как сложно доверять сволочам, даже когда они просят об этом.
Об ощущении себя совершенно сумасшедшей и о наслаждении этим сумасшествием.
О том, что дождь в Питере может идти минут пятнадцать, а может - двое суток, а люди чаще смотрят друг другу в глаза, чем здесь. О развиртуализациях и чудных, немного ирреальных разговорах с теми, кого раньше знала только по строчкам в дневниках. О ненеловком молчании и обмене плеерами. О фотографиях со дна дворов-колодцев. О небе, которое над Питером правда совсем другое (с).
О том, что я не способна жить по режиму в принципе.
Об идиотских и не очень покупках. О том, как покупать книги килограммами и не задумываясь об их тяжести, потому что есть тот, кто потом поможет тебе донести их все от поезда до самой квартиры.
О том, что есть люди, по которым действительно скучаешь. Раньше я не была уверена, что вообще это умею.
О той безумной храбрости, которая требуется, чтобы позвонить или написать первой. И о том жутком удивлении, которое приходит потом - и чего я боялась? Всё же нормально!
О разговорах на кухне.
О разговорах по смс, скайпу, сообщениям вконтакте, телефону, через стол в кофейне, над чизбургером в Макдональдсе, в поезде, на гремящей улице, сидя на подоконнике, на скамейке, на парапете, не глядя или глядя друг на друга. О том, как по-разному можно разговаривать с людьми (и о том, что с людьми бывает здорово именно разговаривать, а не только слушать).
О кошках и тех, кто их любит. О том, что каждый держит котят по-своему.
О бесконечном разочаровании в прежних идолах и объектах поклонения.
О мирах, в которые всё ещё хочется уходить из реальности.
О конце прекрасной эпохи волшебства, в которую мы выросли, о peace was never an option, о вечной любви к морю, ветру и пиратам-ебанатам, о сказках, чужих и своих, о прочих фанатизмах, имя им легион. О литрах слёз, пролитых на клавиатуру и последние страницы книг.
О музыке, в которой растворяешься.
О необходимости становиться взрослой. Когда-нибудь, не прямо сейчас. Как хорошо, что это ещё может подождать.
О том, что, может быть, каким-то чудесным образом, временами я всё же не такое мудло, каким себя считаю. Но это ещё не точно.