три ведра щенков гиены в одном человеке

[crazy-corals]

Объявляю возвращение к режиму 2011. МНОГО фичков и криков, и всё по одному фандому.
Я всегда кривлю лицо от странных пейрингов, но вот Хайкью, вот Тендо Сатори, вот я ору бессловесно и ставлю его на аватарки, вот я ору "ТОЛЬКО НЕ С ШИРАТОРИЗАВОЙ" и вот.

Хэдканоны про Тендо, хэштеги #стыд, #позор, #суперспособности, #хайп:

читать

1. Тендо периодически видит будущее, но долго списывает это на свою гениальную интуицию. В старшей школе он ещё не знает, что его прапрапрадедушка (а может, прапрапрабабушка) оказал/а услугу ёкаям, и те в знак благодарности не только позволили ему/ей дожить до ста тринадцати лет, но и наградили его/ей потомков таким вот даром. Когда Тендо узнаёт, что способность предсказывать чужие фразы и движения - вовсе не его заслуга, его разочарование не знает границ.
2. Он откладывает свои карманные деньги, сам не знает на что. У него нет никаких больших и затратных мечт, он не хочет путешествовать и не собирается покупать себе мотоцикл по достижении совершеннолетия, он просто знает, что откладывать надо.
3. На самом деле, не так уж он и прётся с волейбола. С тем же успехом Тендо мог бы говнить соперников, читать чужую тактику и забивать мячи в бейсболе, баскетболе или теннисе. Просто когда-то его не хотели брать именно в волейбольную команду, и он решил, что должен попасть именно туда. Чисто назло.
4. Все, кто знают Тендо, знают, что он ненавидит мейнстримные сёнен-манги и (особенно) их экранизации, а также (с пугающей силой) любой мерчендайз по ним. Ушиджима знает о мейнстримных сёнен-мангах только это.
Но любой, кто подбывал бы у Тендо дома (то есть, буквально говоря, никто, потому что Тендо гостей к себе не водит) мог бы увидеть любовно протёртую от пыли полку с фигурками. Теми самыми, которые Тендо ненавидит. Мужчине позволительны небольшие слабости.
5. В школе Тендо катался на скейте. На рампах его звали уродливым чудовищем, как и везде, его уродливость - его фишка. Но трюки он делал заебательские.
6. В норме его волосы обычного каштанового цвета. Поступив в университет, Тендо перестанет их красить.

после матча

- Я продул очкарику-первогодке, - говорит Тендо, будто сам до сих пор не веря. - Я. Продул.
За окном автобуса проносятся тротуары, светофоры, первые этажи бизнес-центров, магазины и рекламные щиты. Ушиджима отворачивается от них, смотрит Тендо в глаза - два пустых колодца - и молча кивает. Если бы Тендо нужна была утешительная ложь, он сел бы рядом с кем-то другим. Ушиджима всегда говорит (невербально в том числе) только то, что думает. А сейчас он согласен: Тендо и его суперспособность уступили внимательным глазам и быстрым мозгам Цукишимы из Карасуно.
Дерьмо случается.
- Невероятно, - продолжает Тендо. - Никогда такого раньше не чувствовал.
- Я тоже, - говорит Ушиджима. Его вины в проигрыше нет, он сделал всё правильно и был на высоте до последней секунды. Несмотря на это, он чувствует себя так, как будто проиграла не команда, а он сам. И только он.
- Это было красиво.
- Было, - вынужден согласиться Ушиджима.
Внезапно устав тащить на себе беседу, Тендо вздыхает, сползает по спинке кресла вниз, достаёт из рюкзака телефон и запускает манга-ридер.
Ушиджима не знает, как спросить. Он оборачивается назад: Реон и Семи, серые от усталости, уже вырубились голова к голове. Слева через проход дремлет, скрестив руки и опустив подбородок на грудь, тренер. Окинув салон взглядом, Ушиджима понимает, что, кажется, во всём автобусе не спят только они с Тендо. Ровный гул мотора глушит любые разговоры. Несмотря на это, Ушиджима спрашивает очень тихо:
- Ты знал результаты матча заранее?
Тендо ёрзает, упираясь коленями в сидение перед собой.
- Посмотрел после четвёртого сета. Не удержался. Всё было такое интригующее, ну сил нет.
- Так вот почему ты сдулся под конец, - кивает сам себе Ушиджима, не обращая внимания на его легковесный тон. Тендо морщится, упорно глядя на экран, шевелит губами, но помалкивает. - Хорошо, что ты мне не сказал.
- Что я, идиот, что ли.

драбблы

- Я могу обхватить твоё запятье двумя пальцами, глянь, - говорит Тендо, соединяя пальцы на руке Цукишимы. - С такими руками тебе место в клубе каллиграфии, а не на поле. Серьёзно, Цукки, чего тебя в волейбол понесло? Тут кости ломают!
Цукишима, закатив глаза, высвобождает руку.
- Спасибо, я в курсе, и меня крайне волнует твоё мнение.
Тендо закатывается хохотом (когда он смеётся, то становится похож на Бокуто), а Цукишима машинально потирает запястье. Никто раньше не хватал его с такой бесцеремонностью, кроме Ямагучи, но Ямагучи не в счёт, он почти член семьи. Ощущение тепла от чужой руки непривычно и неприятно. Наверное.
У самого Тендо запястья широкие и сильные. Рост у них почти одинаковый, и Цукишима, лишённый своего обычного превосходства, ясно чувствует, что Тендо крепче. И это тоже непривычно и неприятно. Наверное.

С каждым матчем, с каждым продвижением по турнирной таблице Цукишима замечает, как растёт число зрителей на трибунах. Ему плевать, сколько народу смотрит за играми его команды, пока он не знает никого из них лично.
Но когда на игры начинают приходить побеждённые противники Карасуно, это вдруг становится очень личным. Как будто почти у каждого из них появляется личный зритель, доброжелательный или не очень.
Несколько бывших соперников Хинаты радостно гудят после каждого его прыжка (даже когда Хината тебя обходит, ненавидеть его невозможно). Ойкава из Аоба Джосай глаз не сводит с Кагеямы, и судя по его взгляду, ничто не порадует его так, как провал бывшего ученика. Блокеры Датеко в полном составе тяжёлыми взглядами следят за Асахи, заставляя его нервно вздрагивать.
Цукишима рад, что никто из этих монстров не обращает внимания на его скромную персону. Игры требуют от него полной сосредоточенности. Так что ему вполне достаточно соперников по ту сторону сетки.
Но настаёт тот день, когда и он выцепляет на трибуне слишком знакомое лицо. Тендо пришёл на матч один, без команды. От его взгляда концентрация Цукишимы едва не рушится. Он сталкивается с Хинатой в попытке затормозить быстрый мяч, задевает его только кончиками пальцев и косится на трибуну, тряся ушибленной рукой и чувствуя, как горят щёки.
Довольный произведённым эффектом, Тендо посылает ему воздушный поцелуй.

- Одно клубничное, одно шоколадное, - уверенно заказывает Тендо и ухмыляется в сторону Цукишимы: - Ты же любишь клубничное, я прав?
Цукишима кивает, забирая своё мороженое.
Этот фокус повторяется не впервые. Иногда Цукишиме кажется, что Тендо нанял частного детектива для слежки за ним. Иногда - что у него есть суперспособности. Иногда - что он наложил на Цукишиму гипноз, и тот сам ему всё рассказал. Так или иначе, во вкусах и желаниях Цукишимы Тендо ориентируется так же легко, как в своих собственных.
Цукишима скорее откусит себе язык, чем покажет, что удивлён или восхищён. Но Тендо и не ждёт от него этого. Как в истории с книгой, которую Цукишима два месяца пытался купить и которая случайно оказалась у Тендо на полке. И с пропуском в тренажёрный зал, который Цукишима потерял где-то в кампусе университета, а Тендо принёс ему тем же вечером. И ещё, когда Цукишима ещё только собирался посмотреть новый фильм, а у Тендо уже были билеты.
Тендо хватает его за руку (его рука чуть липкая от мороженого, Цукишима морщится) и тащит за собой в сторону выхода из кампуса.
- Куда...
- Тебе понравится, - с абсолютной уверенностью говорит Тендо, и Цукишима перестаёт упираться.
Впервые в жизни его тащат куда-то, даже не давая возможности отказаться. Он собирался провести день в библиотеке, тихой и прохладной, и не стал бы менять свои планы непонятно ради чего.
Проблема в том, что он верит Тендо.
Может, его и впрямь загипнотизировали, думает Цукишима.
- Ешь своё мороженое, - напоминает Тендо, не оборачиваясь.

Тендо бормочет:
- Когда я был маленьким, ненавидел персонажей манги, похожих на тебя. Очкарики. Отличники. Самые унылые ребята в любой истории. Всегда портят всё веселье. Всегда доставляют проблемы главным героям. Я поклялся себе, что у меня никогда не будет друга-очкарика. И где я теперь.
Он аккуратно снимает с Цукишимы очки и смотрит на него сквозь линзы. Цукишима уязвимо щурится, пытаясь забрать очки обратно, но Тендо хватает обе его руки своей свободной и прижимает к простыне. Он сидит у Цукишимы на бёдрах, его ремень расстёгнут, и он не понимает, зачем вообще заговорил.
Он чувствует себя слишком трезвым и слишком нервным для того, чем они собираются заняться. Этому уже не суждено стать связью на одну ночь, это будут отношения, а в мире Тендо секс и отношения ещё ни разу не пересекались.
Может быть, ему нужна ещё пара минут.
Цукишима ёрзает под ним, осторожно пытаясь высвободить руки:
- А я, когда был маленьким, терпеть не мог положительных героев. Я не понимал, как кому-то могут нравиться орущие идиоты. Они постоянно хвастались тем, какие они сильные, говорили идиотские фразы не к месту и корчили тупые рожи. Это должно было смешить читателя, а меня бесило. И где я теперь.
- Совершенно точно не с положительным героем.
- Да. Потому что, в отличие от тебя, я в своих пристрастиях постоянен.
Отвечая на ухмылку Цукишимы, Тендо растягивает губы в отвратительной улыбке и перехватывает его запястья покрепче. Вжатый в кровать весом его тела, Цукишима перестаёт сопротивляться.

Когда Тендо использовал свою суперспособность, чтобы прочесть будущее Цукишимы, он увидел национальный чемпионат по волейболу, отличные результаты тестов, тренировки, бессонные ночи, соревнования, экзамены, кампус университета, пустой зал библиотеки, а потом своё лицо.
- Нихрена себе, - пробормотал он в тихом шоке, отрубая в голове эту картинку. - Нет, Эйта, это я сам с собой.
Тот усмехнулся и протянул ему ополовиненную бутылку с водой. Тендо сделал глоток, но закашлялся и согнулся пополам, не в силах дышать.
Эйта хлопал его по спине, а Тендо казалось, что это стучат барабаны его судьбы. Он не знал, как и что его свяжет с очкариком из Карасуно, но, раз он увидел себя в его будущем, связь была неизбежна. Картинки, которые видел Тендо, всегда сбывались.
Перерыв после четвёртого сета заканчивался. Чтобы вернуться мыслями к игре, Тендо заглянул в будущее ещё раз, но на этот раз не ходил далеко - всего на полчаса вперёд, в конец последнего сета.
- Нихрена себе, - снова выдохнул он, на этот раз - расстроенно. Карасуно обречены были взять последний сет. Огонь в глазах Вакатоши и остальных и решимость самого Тендо пропадали даром.
- Повторяешься, - заметил Эйта. Свисток избавил Тендо от необходимости отвечать.
Он сосредоточился на том, чтобы не встречаться глазами с Цукишимой, и до самого конца матча у него получалось. Но Тендо понимал, что это ничего не значит, и каждый его шаг теперь только приближает непонятное будущее, в котором им друг друга не избежать.
Естественно, после матча Цукишима был тем, кому Тендо пожимал руку под сеткой.
- Спасибо за игру, - серьёзно сказал очкарик. - Я тебя запомню.
Тендо поморщился и не ответил.

и ещё тысяча слов их (но не моего) светлого будущего

До вступительного экзамена оставалось меньше часа. В воздухе возле главного корпуса Тодай пахло весенней сыростью и паникой. Тендо прошёл во внутренний двор университета, вдыхая этот сладкий аромат и искренне радуясь, что для него кошмар поступления окончился два года назад. Сегодня, в свободный от учёбы день, он приехал сюда только затем, чтобы взять в библиотеке несколько книг. И, возможно, немного самоутвердиться. Самую малость.
Шагая через двор, Тендо любовался бледными лицами поступающих. Они стояли поодиночке или парами, вяло переговариваясь. Некоторые, особо нервные, листали учебники с видом грешников, пытающихся уцепиться за паутинку, чтобы прервать своё падение в бездну. Губы Тендо растягивались в улыбке сами собой. Он ничего не мог поделать - звенящее в воздухе напряжение щекотало ему нервы и наполняло ощущением своего превосходства. Тендо Сатори не был хорошим человеком, что поделать.
Один из абитуриентов привлёк его внимание. Парень сидел на скамейке с видом абсолютно расслабленным, привалившись спиной к узловатому стволу росшей рядом глицинии. Соцветия скрывали его лицо, на колени уже успело упасть несколько фиолетовых цветков. Тендо подошёл ближе, чтобы поглядеть, не помер ли несчастный от сердечного приступа, пока никто не видит. Парень поднял на него светлые глаза; момент узнавания был общим для них обоих.
- Ого, - ощерился Тендо, - обычный парень из Карасуно!
Он помнил его имя, конечно же. Как помнил и то, что звание "обычного парня" ему очень не понравилось. Но Цукишима Кей стал его волейбольным ангелом смерти, и Тендо просто не мог отказать себе в удовольствии.
Тем более, что, несмотря на кажущуюся расслабленной позу и музыку в наушниках, Цукишима выглядел таким же нервным и измотанным, как любой из абитуриентов, ошивавшихся во дворе.
- Сатори Тендо, - проговорил он, сдвигая наушники на шею. У Тендо бухнуло в груди: у него-то были причины помнить имя Цукишимы, но с чего Цукишиме было помнить его? - Ты тут учишься?
- Ага. Ты тоже хочешь, как я погляжу?
Цукишима глубоко вздохнул и, поморщившись, потёр грудь, как будто втянул в себя слишком много воздуха, и тот теперь распирал его лёгкие.
- Прямо сейчас я хочу уйти отсюда как можно дальше. Не уверен, что пройду экзамен.
Тендо заглянул на несколько недель вперёд и пробежался глазами по спискам поступивших, которые вывесят в этом дворе в середине апреля. В ответ на его напряжённый прищур Цукишима устало поднял бровь.
- Ещё как пройдёшь! - Тендо чуть не поперхнулся, увидев Цукишиму на верхней строке рейтинга. Он не имел права сообщать ему подробности, но в общих словах поддержать мог: - Для парня вроде тебя этот экзамен не будет проблемой.
Цукишима подогнул под себя ноги в чёрных кедах (он весь был в чёрном, и это неприятно напоминало Тендо о матче с Карасуно, хотя рубашка, кардиган и джинсы под тёплой паркой мало походили на спортивную форму), потёр затылок и пробормотал:
- Спасибо за такую веру, но то, что я смог обойти тебя на волейбольном поле, ещё не делает меня гением.
- Вообще-то, как раз делает, - без ложной скромности сказал Тендо и присел с ним рядом, смахнув с сидения лепестки. Цукишима фыркнул, освобождая ему место.
- На каком ты факультете?
- Медицинский. Со следующего года буду специализироваться в биохимии и науках о мозге.
- Неожиданно, - оценил Цукишима. - Я бы ставил на экономику или журналистику.
- Унылый мейнстрим! - Тендо хлопнул ладонью по скамье и спросил, хотя уже знал ответ из будущих списков: - А ты куда метишь?
- Инженерно-технологический, компьютерные технологии, - пробурчал Цукишима, глядя на свои ботинки. - Расчёт программного обеспечения и всё такое.
- Да уж, просчитывать ты умеешь, - Тендо вспомнил, как первокурсник Цукишима, среди чудовищ своей команды выглядевший на удивление обычно (на удивление - потому что он был из тех шикарных от природы парней под два метра ростом, какие не должны выглядеть обычно ни при каких обстоятельствах), тащил на себе всю оборонную тактику Карасуно. А его сосредоточенный взгляд буквально размазывал Тендо по паркету, как бы браво тот ни держался. Лицо Цукишимы снилось Тендо несколько недель после матча, и это были не те сны, о которых он хотел бы рассказывать кому-либо. Он почувствовал, что краснеет, но Цукишима, слава богам продолжал разглядывать пыль на своих кедах и не мог этого заметить.
- Нет, серьёзно, ты сдашь этот экзамен. Можешь быть абсолютно спокоен.
Тендо сказал бы это, даже если бы не умел видеть будущее.
- Благодарю, - Цукишима склонил голову и растянул губы в вежливой улыбке.
Тендо посидел с ним до тех пор, пока по громкоговорителю не объявили начало запуска на экзамен. Тогда он хлопнул Цукишиму по плечу, ещё раз повторил, чтобы тот не волновался, и отправился в библиотеку.
*
Почти полдня спустя он ждал Цукишиму у входа в корпус, где проходил экзамен. В руках у Тендо были два стакана с кофе, в рюкзаке - пара бутербродов. Как это всегда бывает, Цукишима вышел на улицу в тот самый момент, когда Тендо перестал сверлить входную дверь взглядом, отвлёкшись на завибрировавший телефон. Он заметил его приближение слишком поздно и чуть не подпрыгнул от неожиданности. Цукишима выглядел усталым, но каким-то просветлевшим, будто с него спало проклятие. В каком-то смысле, так оно и было.
- Ты ещё здесь? - удивлённо спросил он. Вместо ответа Тендо протянул ему стакан. Цукишима моргнул. - О. Как мило с твоей стороны.
- Бери и пей, пока ты прямо тут не упал, - посоветовал ему Тендо. - Выглядишь, как призрак богомола.
Это была ложь: может, Цукишима во всём чёрном и выглядел как тень, но тень довольно привлекательная. Тендо мысленно цыкнул на себя самого.
- Я и чувствую себя примерно так же, - признал Цукишима. Он сделал глоток и выдохнул, прикрыв глаза. Тендо заметил, как по его плечам прошла дрожь. Цукишима открыл глаза и посмотрел на него, почти улыбаясь: - Объявляю этот момент лучшим за последний месяц.
Тендо осклабился:
- Счастлив разделить его с тобой.
Они вернулись на скамью под глицинией и разделили бутерброды. Цукишима сделал несколько звонков и отправил пару сообщений, после чего достал из кармана пачку сигарет.
- Будешь?
Тендо не стал отказываться. Курение на территории университета было запрещено. Но ветви глицинии укрывали их от любого случайного взгляда, а дым в её фиолетовом безветренном сумраке уходил ровно вверх.
- Ты бросил спорт? - поинтересовался он, выдыхая после первой затяжки.
- Я никогда не хотел заниматься спортом профессионально, - пожал плечами Цукишима. - У меня просто неплохо получалось.
- "Неплохо", - передразнил его Тендо. - Ты был в основном составе команды, нагнувшей нынешнего олимпийца.
Цукишима снова пожал плечами.
- Дело было не во мне, - сказал он, - а в команде. Собственно, двое из них сейчас играют с нынешним олимпийцем в одной сборной. Они были моими однокурсниками, и по сравнению с ними, я вообще никогда не любил волейбол.
Тендо не мог понять, есть ли на самом деле сожаление в голосе Цукишимы. Может, то, что он слышал, было только отголосками его собственной тоски по игре.
- Да, - протянул он. - Есть ли жизнь после волейбола?..
Ответа не последовало, да и не требовалось. Цукишима докурил свою сигарету, запрокинул голову и, кажется, задремал с открытыми глазами, глядя на мерно покачивающиеся соцветия. Тендо притих с ним рядом, расслабив спину и упершись локтями в колени. Его день обернулся совсем не так, как он с утра предполагал. Тендо редко смотрел своё собственное будущее и сейчас был этому очень рад: встречи вроде сегодняшней были прекрасны своей внезапностью.
А впрочем, не так уж это было и внезапно. Он помнил Цукишиму все эти два года - не то чтобы вспоминал непрерывно, скорее держал в голове, как держат потерявшую своё значение годовщину. О ней можно не вспоминать месяцами, но в ментальном календаре она жирно обведена красным. В назначенный день все связанные с ней события взрываются в мозгу, как бомба с часовым механизмом, и заставляют возвращаться на годы назад, даже если то, что там было, закончилось давно, больно и плохо.
Тендо воспитали буддистом. Он знал, что ничего никогда не заканчивается насовсем. Колесо вертится, ты бежишь внутри, как белка, и вот ты снова на том же самом месте, смотришь на тот же самый портрет своим мудрым и усталым взглядом, и тебя опять размазывает по паркету.
Или по любой другой поверхности.
Тендо перевёл взгляд с профиля Цукишимы на влажный бетон под ногами и усмехнулся своим мыслям.