Что я могу рассказать.
История с опекой движется. Естественно. Получать все бумаги для Любки пришлось в Питере, где она прописана, а все бумаги для нас с отчимом как будущих опекунов - здесь, в Москве. Временную опеку (предварительные корочки сроком действия в полгода с минимумом необходимой для получения бюрократии) выдали отчиму. Постоянным опекуном тоже будет он. Мне опекунство, кажется, не доверят вообще. По закону, два человека могут одновременно стать опекунами, только если они супруги. Тем не менее, я бегаю и собираю все нужные для постоянного опекунства документы - на всякий случай.
Отчим с Любкой живут в Питере уже полтора месяца. Я в Москве, работаю, ношусь с документами и - ура! неужели! через столько лет! - слежу за тем, как в квартире понемногу делается ремонт. Без ремонта жить здесь шестилетней гиперактивной девочке было бы небезопасно. Да и неприятно.

В общем, из трагедии эта история переросла в нехилый квест на два города.
Пройденные этапы квеста: переезд Любки в Питер, контакт с опекой в её районе, получение удостоверения о временной опеке, контакт с опекой в нашем районе в Москве, получение жилищных документов, получение всех медицинских справок, пенсий, налоговых документов для Любки (этим занимался отчим), начало ремонта.
Этапы в процессе: получение медицинской справки о возможности стать опекуном (мне), ремонт, поиск денег для оплаты ремонта, поиск съёмщиков для нашей второй квартиры, запись в школу опекунов (моя - отчиму это не нужно, потому что они с Любкой родственники).
Этапы, которые только маячат где-то впереди: переезд Любки и отчима обратно в Москву, временная регистрация, сбор документов для постоянной опеки (отчиму), школа опекунов, запись Любки в сад, прикрепление к поликлинике, этц, этц.
Не знаю, сколько лет жизни у меня это всё уже отняло. Седых волос на голове вроде не появилось. Я успела поработать челноком, пока моталась между Мск и Питером в апреле, грузчиком, пока готовила квартиру к ремонту, дипломатом, пока улаживала все свои прогулы и отгулы с начальством, ну и по специальности, потому что Любка там, в Питере, стрессует и истерит. А кто бы не истерил на её месте.

Пока что всё получается неплохо. Как наша семья будет функционировать потом, я пока не задумываюсь. Пару раз в неделю борюсь с желанием взять билет в одну сторону до Израиля, зарыться там в песок, закрыть уши руками и лежать. Это желание обостряется, когда родственники, друзья и прочие доброжелатели начинают на все лады жалеть меня, мою загубленную молодость, моих несуществующих ЗАТО СВОИХ детей, мою свободу, мои планы, мою личную жизнь, бла-бла-бла.
Как будто я сама себя не обжалела со всех сторон. Никто из сочувствующих уже не скажет мне ничего нового. Ни жалость к себе, ни усталость, ни тревога уже не остановят локомотив, на который мы с отчимом и Любкой запрыгнули два месяца назад. Если окажется, что поезд следует в мой личный сорт ада, я уж как-нибудь спрыгну. А пока что чух-чух, мазафака.