[crazy-corals]

Фендом: Dogs
Тип: слэш
Пейринг: Хайне/Бадоу
Рейтинг: между PG и R
Жанр: романс, тррава
Отречение: отрекаюсь
Саммари: дождь со снегом, серое море, поцелуи на автобусной остановке, сплошные сопли
От автора: Лай, сладкий, твой напарник такой идиот, что это даже не смешно. И бред твой напарник несет, не переставая, правда, не слушай глупого напарника Т___т
Миощьге, люблю. Просто.

- Мооре! У нас же есть настоящее море!
(с) «Масяня»

От города до моря можно доехать на автобусе. За час. Совсем не дорого.
Наверное, поэтому так мало людей ездят к морю – привыкли, что оно рядом, что никуда не денется.
Наверное, поэтому Хайне и Бадоу в автобусе совсем одни.
Водитель – пожилой, хмурый и полупьяный, кажется, мужик – посмотрел на них, как на психов, когда они ввалились в ржавое и провонявшее солярой автобусное нутро, и рыжий парень с наглой пиратской рожей спросил: «Дядь, ты до моря едешь?» - и, узнав, что таки да, едет, потребовал два билета.
Второй псих только покосился молча – жуткими красными глазами – и прошел в салон, звеня цепью, как сторожевая собака, и ступая тяжело-устало. И сел у окна в самом конце.
Рыжий заплатил быстро, буркнул «Побыстрее там» и прошел тоже, и плюхнулся на сиденье рядом с красноглазым, задев его плечом, а тот и не отодвинулся даже…
Водила вздохнул и завел мотор, потому что одни боги знают, на что способны вот такие вот отморозки, если их разозлить.
И ехать старался поаккуратней.
- Напомни мне, - задумчиво говорит Хайне, глядя в окно, - за каким хером мы туда едем?
По окну течет вода, много-много очень холодной воды, как будто все море вот сейчас выливается на их автобус, и, когда они-таки доедут, то увидят не серую-синюю гладь до горизонта, а сухую землю.
Бадоу плечами и хмыкает невесело:
- У нас каникулы, а в каникулы надо ездить на море. Так что радуйся, псина.
- Щас, - отвечает Хайне. – Начну.
И молчит дальше, и в окно смотрит.
Бадоу только вздыхает, косится в сторону потрепанной наклейки «Не курить» на стекле кабины водителя и ежится зябко.

Автобусная остановка стоит прямо на берегу, на узкой полоске серого песка между шоссе и водой – все-таки, в этом море еще осталась вода, ну надо же. Водитель высадил Бадоу и Хайне и уехал, стараясь особо не смотреть в зеркало заднего вида. Мало ли.
Они стоят под тонкой прозрачной крышей, о которую громко бьются тяжелые то ли капли, то ли льдинки, и гулкий грохот волн мешается с шумом дождя, так, что приходится кричать, чтобы услышать друг друга.
Бадоу кричит, что договорился с водителем, что за ними вернутся через пару часов. Хайне кричит, что ему похуй.
Правда, похуй же.
Бадоу курит с наслаждением, быстро, затягиваясь глубоко, истосковался же. Выбрасывает сигарету и тут же достает новую – каникулы, все-таки, денег куча, можно не сдерживаться и не экономить.
Хайне просто стоит, засунув руки в карманы, и смотрит на море.
Горизонта не видно совсем, он утонул, наверное, в серой воде, холодной, мертвящей и соленой – не как кровь, а противной неживой соленостью, от которой горло сжимается, и хочется блевать. И небо смешалось с водою, так, что перепутать можно, если оказаться посередине. Наверное, это странно – выныривать из одной воды в другую.
И страшно.
- Искупаемся? – предлагает Бадоу прямо на ухо Хайне, обнимая сзади, дыша в шею выше и чуть левее чипа. Хайне передергивается от неожиданного тепла, бурчит:
- Сдохнуть решил?
- Ну ты же меня спасешь, - Бадоу губами касается его шеи, прихватывает кожу немного, согревая дыханием, глупо как-то, неожиданно мягко.
- На хрен надо, - Хайне поворачивается к нему лицом, оставляя море за спиной. – Не пущу просто.
Им так привычно уже вот это все. И теплое дыхание на шее, и руки на плечах, и рыжие волосы, которые лезут повсюду (Бадоу раздраженно встряхивает головой, но это ничего не меняет, тут уж либо терпеть, либо постричься).
И поцелуи со вкусом дешевых сигарет, и то, что глаз ни один из них не закрывает, и то, что у Хайне острые клыки, а у Бадоу после каждого поцелуя губы кровью сочатся.
И то, что, если Хайне выпустит Бадоу, а Бадоу выпустит Хайне, им обоим станет жутко холодно и гнусно, но ни Хайне, ни Бадоу в этом не признаются.
Это все так привычно и нужно, что ли, что оторваться друг от друга и опять оказаться как будто в коконе из серой, пахнущей йодом воды, - невозможно.
И они целуются, пока у Бадоу не подкашиваются ноги. А потом Хайне прижимает его к мокрой стене остановки и продолжает целовать все равно, и Бадоу цепляется за его плечи и не протестует даже, хотя ему за шиворот непрерывной струей течет вода, а голова кружится, как будто он уже - тонет.
- Какого черта мы сюда приехали, - бормочет Хайне, - ну какого…
- Просто, - Бадоу запрокидывает голову и закрывает глаз. – Чтобы было, что вспомнить потом.
Вода течет по его лицу, шее, затекает под воротник, грозит затопить совсем, шумит в ушах, но Хайне продолжает его обнимать, а значит, все хорошо.