понедельник, 04 апреля 2011
К слову об Игре: некоторые колоринги заставляют жаждать убийства много думать. Ладно красные глаза Джованни (и очки, ОЧКИ!!1), здесь я сознаю свою фаноничность и не лезу. Но. Боже. Ангелика с зелёными волосами.
Она что, русалка? Или, может, хипстер? Или у неё проблемы с подбором шампуня?
... Простите меня, я злобный гремлин, но. Ангелику надо бояться, ненавидеть и уважать, а над зелёным хаером только поржать и тянет))Да, фик. Даже не про трёх придурков, спасибо заданию.
Задание: Магато, Кампанелла Фрюллинг, "превосходство".
Автор:
ктоооо это сдееелал? ну я
Тип: джен (а что не джен, то только намёками)
Персонажи: Кампанелла, Магато, мёртвый Фуюмине
Жанр: общий
Отречение: отрекаюсь
Ахтунг: у меня своя собственная Кампанелла, свой собственный Магато и свой собственный Фуюмине. Канон? Куда канон? Почему канон?
читать
- Ничто не доставляет такого кайфа, - скалится Магато, по-змеиному утекая от удара и принимая лезвие катаны на широкий нож, - как страстная битва с красивой женщиной!
Кампанелла чуть морщится двусмысленности – и тому, что на лезвии наверняка останутся зазубрины.
- Пошляк.
Сейчас она смотрит на него сверху вниз, холодно и с откровенным презрением, но в следующую секунду Магато уже взвивается на ноги, уходит от неизбежно опускающейся катаны и атакует сам.
Второй нож мимоходом распарывает ворот блузки Фрюллинг, обнажая чуть больше кожи, чем надо. Кампанелла не обращает на это внимания: ей нечего смущаться, её внешность – тоже оружие, - но Магато свистит и раздевает её глазами дальше и дальше, как будто «битва с красивой женщиной» действительно доставляет ему удовольствие сродни сексуальному.
Блокировать её атаки ему это, впрочем, не мешает.
Какая же мерзость, думает Фрюллинг.
То ли ей так не везёт с противниками, то ли все мужчины, взяв в руки холодное оружие, и впрямь превращаются в бездарных фигляров и пошляков. Из этого правила было только одно исключение, но это исключение вообще промолчало большую часть своей жизни, какие уж тут пошлости… Когда-то Кампанелла скопировала этот его обет тишины и старалась по возможности следовать ему до сих пор. С ним она готова была сражаться снова и снова – пусть только в дружеском спарринге и со всем уважением, но противостоять его силе было упоительно, хотя она всегда подозревала, что её щадят, поддаваясь.
Она так ни разу и не узнала, каково это – когда Фуюмине бьётся в полную силу. И ещё много чего о нём и его мече не узнала, потому что единственное её исключение пригрело рядом с собой не того ученика, и этот ученик доказал своё превосходство над учителем самым простым способом.
Наверняка Магато, убивая Фуюмине, точно так же хохотал, как сейчас, и отпускал свои пошлые шуточки, и хвастал своей силой, которой учитель якобы никогда не замечал и не уважал.
Бесспорно, он имел на это право: каждый ученик имеет право победить учителя, сама Кампанелла когда-то доказывала свою силу точно так же. Только превзойдя того, кто учил тебя, ты можешь называть себя воином, и неважно, сколько врагов ты убил до этого.
Но то, что это понятно и правильно, ничего не меняет: жалкий недоносок (даже про себя она ругалась редко, просто случай был особый) убил единственного мужчину, которого она уважала, и это было…
Непростительно?
Отнюдь, ведь Магато до сих пор жив, и Фрюллинг не станет убивать его, даже если он сам об этом попросит. Не потому, что ей это не по силам, а просто чтобы не марать лезвие катаны. На нём и так уже достаточно грязи.
Несправедливо?
Безусловно. Умей Кампанелла плакать, она сказала бы – «несправедливо до слёз». Фуюмине не должен был погибать от руки этого червяка, Магато недостоин того, чтобы убить Фуюмине.
Но говорить о справедливости и несправедливости в Городе почти так же глупо, как о законе или истине, так что Кампанелла отбрасывает и эту мысль тоже.
Она не может подобрать подходящего слова, а Магато, пытаясь достать её ножом, раз за разом натыкается на непреодолимую преграду серого лезвия. Ухмылка тянется от уха до уха, и Кампанелла была бы совсем не против растянуть её ещё сильней, прорезать дальше, оставить навсегда даже на мёртвом лице…
Мешает смутная гадливость, как будто Магато и впрямь что-то вроде червяка, отвратительной многоножки, усевшейся на каблук.
Да, пожалуй, «отвратительно» - это именно то слово.
- Хватит, - говорит Кампанелла, останавливаясь и отступая на шаг (увеличить дистанцию). – Надоело. Ты шёл что-то сообщить Мадам?
- И это тоже, - кивает Магато. Ножи он успел спрятать мгновенно, одним отлаженным движением. Значит, продолжать спарринг не намеревается, ну и отлично. – Но я рад, что… задержался, ты хороша.
А ты гнусная мразь, хочет сказать Фрюллинг, но сдерживает себя. Ещё не хватало опускаться до препирательств.
- Прямо по коридору, - она показывает рукой, второй задвигая катану в ножны. – Думаю, Мадам уже сообщили, так что просто входи.
- Пожалуй, сестрёнке придётся с тобой помучиться, - заявляет Магато ей вслед, - Я даже не знаю, на кого поставить…
Если он и надеялся, что Кампанелла обернётся, то эта надежда пропадает впустую. Стук каблуков разносится по коридору, и в нём одном столько спокойной уверенности в собственном превосходстве, что Магато скалит зубы уже без всякого веселья.
Как бы там ни было, пусть красотка не думает, что это их последний бой.
@темы:
Собаки,
убииить,
и даже гет!,
джен, совсем джен,
фанфикшн
-
-
04.04.2011 в 23:37-
-
04.04.2011 в 23:40НУ НЕ ЗЕЛЁНЫЕ ЖЕ БЛЯДЬ!!!Я всю дорогу вижу её этакой пшеничного цвета блондинкой. Она вообще истинная представительница арийской расы: светлые волосы, голубые глаза, стать и кошмарный человеконенавистнический пиздец в голове :3
-
-
04.04.2011 в 23:44-
-
04.04.2011 в 23:49