воскресенье, 19 января 2014
Ходить на российские спектакли у меня не получается. Я выбираю постановку, интересную по актёрскому составу, названию или первоисточнику, а потом узнаю, что там, оказывается, зло высмеивают семейные ценности. Или задействуют на сцене розовый фаллос. Или что два актёра, которые мне там интересны, имеют пять сценических минут на двоих.
Наверное, надо перестать читать рецензии и начать просто ходить, но всё время кажется, что оно по-любому не будет стоить потраченных денег и времени.
А тут я, благодаря друзьям друзей друзей (один другого культурней и умней), узнала про National Theatre Live - трансляции спектаклей лондонских театров в кинотеатрах.
У нас они стоят дороже, чем сеанс в 3D в субботу вечером. Их показывают только в нескольких местах. О каком-то переводе, кроме не всегда корректных субтитров, там нет и речи. И да - у кинотрансляции спектакля всегда есть недостатки: большие потери в эмоциональном воздействии на зал, операторы, диктующие, куда смотреть зрителю, вообще другой зал вокруг.
Но здесь у меня не было времени на чтение рецензий и долгие размышления, я просто взяла и пошла. Дважды. И ещё пойду.
В прошлое воскресенье видели "Ричарда Второго" с Теннантом.
дальшеВполне классическая постановка Королевского Шекспировского общества, всё очень по Шекспиру . БЫЛО БЫ, если бы не Теннант в главной роли, который рушил классичность каждым своим появлением.
Ричард вообще - типичный для Шекспира персонаж-страдалец, слабый для того, чтобы выполнять свой долг перед людьми и небом, но достаточно сильный для наслаждения своей болью. Божественный и сумасбродный в радости, в беде Ричард совершенно бессилен. "Давайте сядем на землю и будем умирать, превращаться в червей, говорить о могилах и кладбищах, ожидая дурных новостей" - вот как он решает проблемы. И тем не менее, в этом его возвышенном самоуничижении нет ничего жалкого. По проложенной Шекспиром колее от сумасбродных мальчишечьих пирушек и войнушек к унижению и гибели он идёт, не опуская головы. И смешным в своём страдании не выглядит ни разу - наоборот, униженный, он царит на сцене более, чем когда-либо. Парадокс и главная трагедия: более всего королём Ричард выглядит в сцене, где отрекается от короны.
Ричард Теннанта - не просто неврастеник, тонкая-звонкая душа. Теннант превращает его в ребёнка в теле взрослого, капризного и восхитительного. Из бешеного, пригибающего к земле отчаяния его Ричард по щелчку пальцев переходит к ажитации и надежде - и обратно, не отслеживая момент перехода, не замечая, как смешна, трогательна и инфантильна эта его лабильность. И как она неизбежно покоряет. Нет, он уверен в своей королевской божественности и в том, что все им покорены, настолько, что даже не задумывается - почему так, откуда.
Ричард переигрывает в эмоциях с абсолютной искренностью. Его решение - не бороться против предателей, а принять свой крест мученика красиво, потому что красиво страдать - это то, что он умеет. В этом он последователен до самого конца, когда долго и сладко умирает на руках у Омерля (безудержно влюблённого в своего короля, слишком слабого для этой любви). И как итог - "Он был мне враг, но я любил его" Болинброка, признание в том, что даже его, воина и палача, эта игра света на воде впечатляла и завораживала.
Короче, всё как всегда, историзм прошёл мимо меня, Теннант ЗАТМИЛ.
Вчера были на "Франкенштейне" Дэнни Бойла (которого мне надо было бы знать на грёбаном собеседовании как одного из британских режиссёров!) по книге Шелли. Каст поражал воображение: Виктор Франкенштейн - Камбербэтч, Создание - Джонни Ли Миллер.
дальшеШутка про двух Шерлоков на одной сцене была очень смешна до тех пор, пока я не узнала, что они играют каждого из персонажей по очереди. То есть, мы смотрели постановку, где Камбрбр был Виктором, а Ли Миллер - чудовищем, но могло бы быть и наоборот. И это наверняка совсем иначе смотрится.
В любом случае, это потрясающе и очень страшно.
Бойл тоже довольно нежен с первоисточником. Если не содержанием, то формой - светом, сценографией, композицией, музыкой, - он расставляет по местам то, о чём Мэри Шелли писала долго и пространно. Единственное, в чём он уходит от неё, - это живописание ужасов того, что происходит, когда человек мнит себя богом.
Мы уже не так боимся прогресса технологий, как Шелли, говорит новый "Франкенштейн". Мы можем, с высоты своего гуманизма, с пьедестала своей яблочной технократии предположить, что Создание не было адской тварью от начала своего существования. Что оно родилось огромным младенцем, лепечущим и впускающим мир в себя через широко раскрытые глаза и уши, смотрящим вокруг с радостным удивлением, позже - задающим вопросы, отвечающим на них. Что главная беда - не в ущербности Создания (оно превзошло все ожидания создателя, оно великолепно) и не в гордыне Создателя (во-первых, за её пределами он - всё-таки больное ничтожество; во-вторых, все гении горды), а в мире, который учит не только хорошему, но и плохому. Что нельзя научиться отличать одно от другого, если ты пришёл в мир один, и начал беспорядочно учиться всему, сочтя это смыслом игры, потому что никто не объяснил тебе её правил сразу же.
Франкенштейн сбегал от своего чудовища, потому что чужая жизнь - та ответственность, к которой этот больной мальчишка никогда не будет готов. Мудрое чудовище, словив в нём эту слабость, не собиралось мешать - пусть только создатель выполнит пару просьб, а дальше они оба сбегут в свои жизни. Создание мечтало о своей жизни, самостоятельной и полной, как у настоящего человека, ведь оно же ТОЖЕ ЖИВОЕ, почему никто не может этого понять.
А в результате они бегут в одной упряжке, потому что всё так сошлось, что кто-то из них должен уничтожить другого. И в конце, в страшном, почти постапокалиптическом финале уже неясно, где они - на крайнем севера? Или уже во льдах преисподней? Сколько тысяч лет они будут бежать, ползти, лезть друг за другом, когда забудут уже лица тех, с чьей любви и гибели всё началось?
@темы:
внечатления
-
-
19.01.2014 в 15:50иногда хожу в театры. не читаю рецензии) обычно театральные знакомые звонят мне в ночи и вопят: ааа сходи туда-то на то-то!!! я говорю ок. и мы идем)
-
-
19.01.2014 в 16:17